Перед зеркалом, лампа в лицо. Играя в гестапо сама с собой, широкой лентой мокрые волосы со лба, нагота лица. Рассмотреть до деталей, чтобы помнить, какая она. В ярком свете лампы, в холоде отражения.
Слой за слоем, с намёком на запах, прозрачное, полупрозрачное, белое… ватными подушечками, кончиками пальцев. Круговыми движениями, мягко и плавно, дразня кожу пристально всматриваясь в эхо чувств в собственных глазах.
Движения плавные вниз по шее, уже всей длинной пальцев, разглаживая скользящими руками все рельефности под кожей. Мышцы и связки, податливы и отзывчиво поют под теплом рук. Широкие движения ладонями, в новой порции кремовой нежности с эхом блёсток, по плечам. Обнимать себя ладонями за плечи, руки в крест на груди, пальчики цепляют плечи, чуть ссутулиться и с приятной дрожью расправлять спину, чувствуя себя, пальцами по бокам, нежной коже вдоль груди, придавливая кожу чтобы чувствовать рёбрышки, досчитать до половинчатого, и руки в душистое масло золото хвойного деклеора делает прозрачными ногти на руках, касания легки и скользящи, раскрытыми ладонями с живота, приятно огладив и прощупав мышцы по бокам, на спину, и снова на живот поднимаясь выше, оглаживая ладонями и запястьями. По маслу.
Пальчики на ногах в крем пахнущий апельсинной и мятой, сладко почесать пяточки и одеть белые еще поскрипывающие после стирки носки с мягкой резинкой. Сама себе Лолита, задирая ноги вверх, лёжа на спине гладить их ладошками в масле… от щиколотки до колена одной ноги, потом другой, белым флагом наплевательского отношения к незадёрнутым шторам вздернутые к потолку ноги в белых носках. Коленки… нежно пальчиками, в жирном креме… навести мягкость и ясность на фокус всей девичьей сущности, посередине ног коленки: мягкие, гладкие, вкусные, сладкие. Золото середины.
Встав, зачерпнуть из банки порцию магии и ладошкой с растопыренными пальцами припечатать ее к округлости попы, в точности повторяя движение и для второй половины. Упругость полушарий, оглаживая пальцами и ладошками, сползая по бедрам широким движением вниз и переставив руку оглаживать ногу поднимаясь от колена вверх сжимая кольцо ладоней, упираясь уверенно линиями судьбы и сердца во внутреннюю сторону бедра и поднимаясь выше. Шелк кожи, скольжение ладоней. Тепло тела, бьющийся в кончиках пальцев пульс, тот же что нащупывается в венках под кожей, чуть бликующей золотистой пылью.
Мягкость линий, уверенность мышц, бронза солнца, эхо запахов.
Распушить волосы, влажной волной по плечам, встряхнув головой смотреть на себя в зеркало. Одинокий браслет да и тот под белым носком, чистая кожа, свобода движения, для танцев, без музыки и без каблуков по паркету. Мелодия приходит в тишине, она наполняет тело мягкостью напополам с невозможностью дольше оставаться на одном месте и отсутствием желания что-либо делать. Бедро налево, плавно, чуть приподнятые руки, точёные жесты сложенных пальцев. Волной по спине вибрация как будто пробиваются крылья. Ноги расставлены широко, гордая осадка, расправленные руки. Замечательное мечтательное самолюбование. Естественность.
Не отвлекаясь на одежду, сложить волосы в нечто с бантиком, отчего позже локоны будут округлыми и пружинящими. Зеркало к лицу. Близко. Глаз в глаз для подстройки цвета. Бежевый тон с нежностью по коже, до полной плоскости. Кисточками с оттенками выращивать объем, обвести портрет по контуру, заштриховать переходы.
Кончиками пальцев проверить готовность к цвету. Цвет первый – чёрным рисуется взгляд, чтобы вспарывал небо до горизонта, остроту и пронзительность каждый разводит оттенком по вкусу. Блеск серебра и шампанского – dolce vita - оттенком к тёмной крошке вокруг чёткой линии вдоль ресниц. Привычными ловкими быстрыми движениями, кисточки карандаши… пальцы и снова кисточки. Жестокость инструмента для пыток, зажать ресницы направленными вверх, как стрелы… отпустить. Щёточкой краска и фактура, аккуратно доверху, слой за слоем, создавая частокол способный удержать чертей в аду. Дорисовать выражение, рамкой бровей.
Зеркало отвечает взглядом пронзительным и чётким, пронзённое эхо беспомощно мечется между стен. Отражение хитро подмигивает.
Карандаш уверенно ползёт по тоненькому твёрдому контуру губ, чуть шире линия в центре, чуть перекраивает контур, становясь тоньше к уголкам. Приоткрытые губы, податливы под кистью, рисующей на них цвет. Неяркий и тёплый свет, лёгкие блёстки придаюшие эффект влажных губ. Последним оттиском блеск. Никаких поцелуев салфеткам пудры и снова краски – зачем размениваться. Крашеные губы это всегда печать только для одного. Только предназначенному касания изнанкой кожи.
Зафиксировать эффект в зеркале. Приопущенный до поры взгляд, лёгкое дрожание ресниц, приоткрытые губы, дыхание приподнимающее грудь, матовость соразмеренная с бликовостью.
Волосы на свободу, носки долой. Томность белья, морок духов, хитрость свечей. Паутина.
Рисуемые лица для одного зрителя отличаются от лиц ориентированных на многих потребителей. Картон для улыбки выбирается в соответствии с правилами редактирования организма. Лицо для улыбки высматривать не менее часа при температуре тела собственного 37,7 по цельсию.
Тонкость жестокости в знании собственных желаний. Одеваясь и разоблачаясь, чутко к желаниями, вслушиваясь в ощущения. Завлекать касаниями, вгонять в краску шёпотом больше похожим на дыхание. Последовательно трогать его, иногда себя. Почти касаться, но оставлять зазор в почти невидимое. Это для него, подаренное ощущение сказки, нарисованная сказочная птичка. Зацепив нить желания, аккуратно разматывать клубок, связывая по рукам и ногам, плетя повязку на глаза, побуждая забыть обо всём кроме. Эстетика образа: нагота девичьего тела, нарисованное лицо, персональная упаковка разовой дозы счастья. Раздевая трогать, касаться, рисовать пальцем по коже узоры… почти целовать… почти подставляясь под поцелуи.
Раздев, огладив… приласкав, так что сомнений в невозможности отступления нет… припечатать блестящими губами с чётким контуром чуть приоткрытыми и обнажившими хищно и быстро скользящий сразу за зубами язык, оглаживающий острые клыки. Нежный поцелуй, по нежной же коже, зудящей предощущениями трепетной плоти ловящей даже эхо дыхания… проворной ящеркой лизнуть языком, длинно. Нарисовать бесконечность на самом конце, и дразнясь обнять губами. Не оставляя привкуса помады. Приподнять голову, облизнуть по контуру, скользить губами ниже, пока скользить уж будет некуда, не переставая вспоминать алфавит и прорисовывая каждую букву кончиком языка. Дойдя до “у”, медленно возвращаться вверх. На последней, на прощанье стремительно лизнув горячее и влажное, так уверенно твёрдое… сложить губки с чётким неразмазавшимся контуром. И поблагодарить за доставленное удовольствие.
Кто не успел, тот опоздал. Эстетика погружения в глубины орального контакта. Красивое зрелище, старательно нарисованные губы по расчерченной венками плоти. Восхитительность ощущений, пробы на вкус, касаний… любование собой.
Остальное по-сути незначимо. И не является жизненно важным.
Доставить удовольствие себе – самоценно и единственно обязательно. Остальное опционально. Некоторые из нас родились в стране где не было секса, а самым страшным словом касательно девушки, встречающейся с вьюношей, было «якшаться». Позже нас учили что мальчишки это похотливые животные которым бы только обесчестить и удрать. А нормальные девочки должны дружить с такими ботаниками, от перераспределения слюней с которыми, в их понимании именующимся поцелуем, убивается любой трепет в сердце. Где-то там же был список что хорошая девочка должна делать и что ей делать не подобает. Мальчишкам же рассказывали что девчонки любят цветы и конфеты, а так же прогулки за руку под луной, и ни в коем случае нельзя торопить хороших и красивых девочек с первым поцелуем, шестьдесятдевятой позой и страстным стонам на балконе под полную луну в середине февраля. Казусом программы воспитания остаётся то что когда уже всё вроде и можно, и в книжках показывают и в кино рассказывают, и даже сам по себе секс как опыт есть, а удовольствием давятся втихаря не отрывая голову от подушки (потому как если хорошо, то вроде бы все в расчёте, в то время когда одному это нужнее то он как бы должен)… при всём засильи мира плоти в разных позах и ракурсах, при продвинутых статьях про то как завоевать или увалять… девчонка помнит что мальчишки – похотливые скотины и должны увиваться, а если не увиваются, значит она не с той стороны как женщина состоялась. Мальчишки же помнят что девушкам не долженствует проявлять интерес к постельным утехам и если она проявляет интерес то это неспроста. Фигня получается, товарищи. Вы не находите? Как с теми ложечками, которые нашлись, но осадок остался.
Жаждая любви рассыпаться бисером у ног, в то время как рядом всегда есть превосходный объект для любви.
Не умея любить себя, не умеем любить других. Делать их своими половинами - лишать их любви которая в них могла бы быть, «любимые» всегда перенимают самое яркое, сами становясь жадными до нового поиска… новой жажды любви.
Любить себя. Нежно, чутко, со всей страстью, на которую способна душа, позже привыкая, чуть отпуская, уважая личное пространство. Жизнь с собой в любви и партнерстве как бы шизофренично это не звучало. Любить себя, познать себя, принять себя, перестроить под требования своей любви. Да.
Любить себя не значит покупать себе пирожные в кафешке, нежить раз в год походом в салон, или мастурбировать в жарком плену одеяла. Нет.
Внешние проявления будучи скопированными не вложат сути, так копирование кошачьей походки не передаст ощущения себя кошкой, хотя, признаю, может произвести впечатление.
Научиться любить себя. Вырастить в себе идеальное чувство. Идеальную чувственность.
Получать удовольствия от каждого жеста, слова, действия.
Хотя бы в любви, о которой так любим говорить.
http://www.livejournal.com/users/xvii/5 ... mode=reply
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
